Мы придумали ветер и себе имена.
Еще несколько часов после сушки комната пахнет мятой и сушеными яблоками, так, что не хочется выходить, хочется сидеть перед окном, за которым неожиданно пришедшие после почти двух месяцев десятиградусного и облачного лета вдруг тепло и солнце, и не думать ни о чем, и не видеть никого, и слушать тишину.
Слишком много уже думала о людях. Гораздо больше, чем стоило бы.
За несколько дней - да что там, уже на второй день - жара надоела. Организм не принимает ее, боль не утихает совсем. И уже хочется прежнюю погоду, пускай не летнюю и совсем не походную, а в среду - снова в лес на игру, но хотя бы не выматывающую.
Ламмас - в заброшенном тоннеле. Два с половиной часа прыгания вокруг машины с лопатами, топорами и бревнами в тщетных попытках вытянуть ее через тонны воды и грязи, потому что домой - ну никак нельзя, только вперед: прорвемся, как иначе?
Итогом - неслабо побитая машина, лес, куча грибов, тоннель.
Внутри - абсолютно темно, сыро и туман.
Под ногами, по бокам, над головой - камень, поглощающий белый свет фонариков. И спокойствие, и уверенность, и все постепенно отходит на второй план.
Потом - лед. И абсолютная хладнокровность, и тут - сила, пронизывающая и наполняющая до краев энергия. И снова камень, чтобы закрепить, осмыслить, осознать, что и зачем; и - вновь завораживающий лед, разбавленный равномерным кап. кап. кап.
И в конце остается вода, очень прозрачная, чистая; и это - очищение, смягчение, умиротверение.
Обратный путь - втроем, без фонариков, держась за руки. Кажется, будто совсем ничего вокруг, будто идешь в пустоте, есть только ритмичный звук шагов по камням, но нет ни стен, ни времени, и будто это никогда не кончится, будто выход с каждым шагом только дальше. И от этого - так легко идти и так свободно внутри, мыслей нет, есть только энергия и ясность.
Когда выходишь - кажется, что прошло много часов. Выходишь бодрый и абсолютно спокойный.
Днем тоннель другой. Днем еще долго белой точкой светится выход. Днем разговоры, люди, фотографии. И пусть те же темнота, камень, туман и лед, но уже нет того завораживающего покоя, зато особенно чувствуется контраст внутри и вне его.
Слишком много уже думала о людях. Гораздо больше, чем стоило бы.
∆
За несколько дней - да что там, уже на второй день - жара надоела. Организм не принимает ее, боль не утихает совсем. И уже хочется прежнюю погоду, пускай не летнюю и совсем не походную, а в среду - снова в лес на игру, но хотя бы не выматывающую.
∆
Ламмас - в заброшенном тоннеле. Два с половиной часа прыгания вокруг машины с лопатами, топорами и бревнами в тщетных попытках вытянуть ее через тонны воды и грязи, потому что домой - ну никак нельзя, только вперед: прорвемся, как иначе?
Итогом - неслабо побитая машина, лес, куча грибов, тоннель.
Внутри - абсолютно темно, сыро и туман.
Под ногами, по бокам, над головой - камень, поглощающий белый свет фонариков. И спокойствие, и уверенность, и все постепенно отходит на второй план.
Потом - лед. И абсолютная хладнокровность, и тут - сила, пронизывающая и наполняющая до краев энергия. И снова камень, чтобы закрепить, осмыслить, осознать, что и зачем; и - вновь завораживающий лед, разбавленный равномерным кап. кап. кап.
И в конце остается вода, очень прозрачная, чистая; и это - очищение, смягчение, умиротверение.
Обратный путь - втроем, без фонариков, держась за руки. Кажется, будто совсем ничего вокруг, будто идешь в пустоте, есть только ритмичный звук шагов по камням, но нет ни стен, ни времени, и будто это никогда не кончится, будто выход с каждым шагом только дальше. И от этого - так легко идти и так свободно внутри, мыслей нет, есть только энергия и ясность.
Когда выходишь - кажется, что прошло много часов. Выходишь бодрый и абсолютно спокойный.
Днем тоннель другой. Днем еще долго белой точкой светится выход. Днем разговоры, люди, фотографии. И пусть те же темнота, камень, туман и лед, но уже нет того завораживающего покоя, зато особенно чувствуется контраст внутри и вне его.
